Великий, могучий

Великий, могучий

Тема евразийской интеграции имеет не только экономический, но и политический аспект

По инициативе президента Казахстана Нурсултана Назарбаева 2016 год был объявлен Годом углубления отношений Евразийского экономического союза (ЕАЭС) с третьими странами и ключевыми интеграционными объединениями. Этой теме была посвящена панельная дискуссия, состоявшаяся в рамках Санкт-Петербургского международного экономического форума. По мнению ее участников, союз, создаваемый на постсоветском пространстве, имеет большие перспективы. Однако о настоящем успехе можно говорить в том случае, если полноправными партнерами республик бывшего СССР станут страны Европы.

Алексей Лихачев, первый заместитель министра экономического развития России: 
— Тема евразийской интеграции входит в приоритеты не только экономической, но и внешнеполитической повестки России. На сегодняшний день темпы роста торговли, наращивания несырьевого экспорта, его физических объемов, качества и диверсификации являются наиболее эффективными для нашей страны именно в масштабах Евразийского экономического союза. Более того, в текущем году в торговой линейке РФ увеличивается удельный вес товарооборота со странами ЕАЭС — с 7% до почти 9%. Велик объем прямых инвестиций в страны союза — более 25 млрд долларов США. Немаловажным мне кажется и то, что товарооборот с государствами ЕАЭС у России больше чем с государствами Латинской Америки Африки, Ближнего Востока, вместе взятыми. Это подчеркивает и качество и объемы нашего торгово-экономического сотрудничества.
ЕАЭС формируется не на пустом месте а на базе целого ряда ранее созданных объединений, таких как Союзное государство России и Беларуси Содружество Независимых Государств и самое главное, благодаря механизмам кооперации, которые закладывались еще в Советском Союзе. Наше ключевое конкурентное преимущество — отлаженные цепочки добавленной стоимости весьма диверсифицированные производства, распределенные по территории ЕАЭС и возможность достаточно быстро их перестраивать под внешний вызов пользуясь институтами поддержки экспорта и институтами развития, в том числе банками, действующими в пределах союза.

Второй момент — логистический: возможность внедрения евразийского пространства в большую торговую карту мира, без сомнения, важный приоритет И третье — возможность от имени ЕАЭС вести переговоры с третьими странами о создании или как минимум о серьезном, весомом участии в создании новой торговой архитектуры мира. Речь идет о мегарегиональной интеграции, о крупнейших торговых блоках Первое прорывное многостороннее соглашение нового типа о зоне свободной торговли с Вьетнамом находится в преддверии запуска. Оно подписано и проходит последние ратификационные процедуры.


Григорий Рапота, государственный секретарь Союзного государства: 
— У меня имеется шестилетний опыт работы в Евразийском экономическом сообществе, поэтому для меня совершенно очевидно, что вектор интеграционных взаимодействий должен быть многосторонним: и на восток, и на запад, и на север, и на юг. Между тем со стороны Европы особого желания взаимодействовать с ЕАЭС не просматривалось и не просматривается Любовь может строиться только на взаимной основе. Я добивался встречи с руководителем Европейской комиссии Романо Проди года два или три. Наконец встретился. У нас состоялся замечательный разговор, мы нашли очень много точек соприкосновения, но потом руководство комиссии поменялось, и ни о каком продуктивном диалоге, который бы получил широкую известность, я не знаю. Причем это не связано с санкциями, поскольку они случились позже.

Признавать интеграционные объединения на постсоветском пространстве Европа не торопится, она если и готова разговаривать, то с каждой страной в отдельности. Однако если нет диалога — нет взаимодействия, нет взаимодействия — нет понимания, а нет понимания — есть подозрения. К тому же интеграция должна обязательно сопровождаться важными инфраструктурными проектами — это крайне важно. Сейчас таким проектом называют «Новый шелковый путь». Мне, честно говоря, обидно это слышать, потому что мы еще 10 лет назад твердили о необходимости создавать евразийские транспортные коридоры, не называя их «шелковым путем». Но тогда на это никто не обращал внимания, никаких действий реально предпринято не было И только после того как прозвучал призыв со стороны Китая, все как будто бы проснулись и сказали: «Эврика!»

Евразийский экономический союз в цифрах
Государства-члены ЕАЭС: Беларусь, Казахстан, Россия (с 1 января 2015 г.), Армения (со 2 января 2015 г.), Киргизия (с 12 августа 2015 г.). Население всех государств, входящих в союз, — около 182,8 млн человек (7-е в мире). Территория — 20,2 млн кв. метров (1-я в мире). ВВП на 2015 г. — 84,36 трлн по данным МВФ и 84,38 трлн по данным ВБ (5-й в мире).
Зона свободной торговли — Вьетнам. Соглашение подписано 29 мая 2015 г., вступило в силу через 60 дней после ратификации в соответствии с национальным законодательством всеми странами ЕАЭС и Вьетнамом.
На стадии переговоров Египет, Таиланд, Иран.
Выразили интерес Сингапур, Пакистан, Израиль, Индия, КНР.
Перспективы. На Санкт-Петербургском международном экономическом форуме - 2016 президент России Владимир Путин предложил создать большое партнерство в Евразии, в которое могли бы войти ЕАЭС, Китай, Индия, Пакистан, Иран и другие государства континента, а также анонсировал начало переговоров о создании партнерства между ЕАЭС и КНР. Там же президент Казахстана Нурсултан Назарбаев призвал создать форум ЕАЭС — ЕС. Таким образом, ЕАЭС позиционирует себя как ядро континентальной интеграции.


Дмитрий Панкин, председатель правления Евразийского банка развития: 
— Любое интеграционное объединение безжизненно без реальных инвестиционных проектов. Поэтому вопрос где можно найти цепочки добавленной стоимости в интересах ЕАЭС, для наших государств, наверное, ключевой. Пока самый успешный проект евразийской интеграции в финансовой сфере — наш банк, других альтернатив, по-моему нет. У нас имеется десятилетний опыт и наша установка — финансировать интеграционные проекты. Принципиально важно, чтобы они представляли интерес не для какой-то отдельной страны а работали в интересах нескольких стран. Честно говоря, найти такие проекты сложно.

Существенный момент для нас — отработка взаимодействия с другими банками развития, ведь ключевые проекты — энергетическая и транспортная инфраструктура. Транспортные коридоры в рамках ЕАЭС — это десятки миллиардов долларов США. Одного банка здесь недостаточно, очень важно выстраивать отношения с действующими банками, такими как Европейский банк реконструкции и развития, Азиатский банк развития. Кстати, работать с ними у нас получается неплохо, мы совместно финансируем проекты в Киргизии и Армении.

Очень интересно выработать механизм взаимодействия с новыми банками. В Пекине запустили Азиатский банк инфраструктурных инвестиций с капиталом 10 млрд долларов США. В Шанхае открыли Банк БРИКС с аналогичным капиталом. Мы пытаемся найти общие проекты и уже в ближайшее время можем подписать с Банком БРИКС первый проект. С Азиатским банком инфраструктурных инвестиций процесс идет сложнее. В такой связке мы способны работать и по транспорту, и по энергетике. Однако встает следующий важный вопрос: обсуждаемые транспортные коридоры хороши и интересны, но есть ли в них экономический эффект? Стоимость транспортировки контейнера по железной дороге от Китая до Европы составляет более 2 тыс. долларов США, а по морю — в три раза дороже... В 2012 году Владимир Путин выдвинул идею создания общего энергетического пространства в более широких рамках, чем ЕАЭС с участием Китая, Японии и Кореи. Идея интереснейшая, но крайне сложная в реализации: везде наблюдается переизбыток энерогомощностей. Найти эффективный проект сейчас крайне сложно, но мы будем работать над этим.

Кристиан Фриис Бак, исполнительный секретарь Европейской экономической комиссии:
— Ставится вопрос: следует ли в рамках Евразийского экономического союза идти к созданию единой валюты? Если да, то как и какими темпами? Или лучше использовать российский рубль? Пока дело ограничивается общими рассуждениями, хотя до сих пор нет ответа на принципиальный вопрос: да или нет? Единая валюта могла бы дать стимул для развития торговли внутри ЕАЭС причем преимущественно не за счет сырья. По некоторым расчетам, рост составит 50%. Опыт Евросоюза, большая часть которого перешла на единую валюту — евро, показывает значительное увеличение торговли внутри Еврозоны. Но будут ли готовы страны-члены Евразийского экономического союза к отказу от части национального суверенитета? ЕАЭС надо учитывать и негативный опыт ЕС. Единая валюта должна опираться не только на политическую волю, но и на сближение бюджетной политики, на новых участников системы с учетом уровня их экономического развития, на общую финансовую и налоговую политику.

Высокая степень корреляции темпов роста стран-членов ЕАЭС и параллельность их экономических циклов служит неплохой стартовой площадкой для работы. Кризисные явления и санкции, пусть и не скоро, но все же уйдут в прошлое Поэтому России и ее партнерам необходимо уже сейчас активно заниматься улучшением инвестиционного климата создавать стабильную деловую среду развивать инфраструктуру, формировать общее экономическое пространство, переходить от слов к конкретным делам. Появление на европейском пространстве понятной среды для инвестиционной деятельности банков должно считаться одной из важных задач в рамках интеграционных процессов. Прозрачность, предсказуемость, недискриминационность — вот ключевые понятия. В этом смысле строительство единого банковского пространства в ЕАЭС могло бы внести вклад в создание ассоциации и российских банков. Она стала бы также инструментом для взаимодействия с аналогичными структурами у соседей, в том числе в ЕС, где, кстати дискутируется открытие Европейского банковского союза.

Игорь Петришенко, чрезвычайный и полномочный посол Беларуси в России: 
— Мы видим ряд первоочередных задач в рамках Евразийского экономического союза. Во-первых, устранение и изъятие ограничений в торговле товарами и услугами, обеспечение равного доступа наших субъектов хозяйствования к закупочной деятельности и госпрограммам. Во-вторых, проведение согласованной промышленной политики, которая подразумевает, с одной стороны, страновую специализацию для исключения избыточных дублирующих производств, а с другой —реализацию новых высокотехнологичных проектов с использованием совместного научного, финансового и производственного потенциала наших государств. В-третьих, формирование общего энергетического рынка для обеспечения равных условий конкуренции между производителями стран-членов ЕАЭС. Несмотря на снижение в последние годы объемов взаимной торговли (в 2012-2013 годах внутренний товарооборот составлял порядка 65 млрд долларов США, а в 2015-м — 45 млрд долларов, что обусловлено в том числе и неблагоприятными внешними факторами), позитивное движение по пути интеграции, создающее задел для дальнейшего взаимодействия, безусловно имеет место.

Мы расширили формат ЕАЭС до пяти государств и уже в новом составе утвердили основные направления промышленного сотрудничества. Сделали первые шаги по формированию единых рынков в сфере энергетики. Договорились обо всех технических моментах и утвердили концепции формирования рынков электроэнергии, газа, нефти и нефтепродуктов. В ближайшее время должен заработать единый рынок лекарственных средств и медицинских изделий. Мы смогли сдвинуть с мертвой точки процесс либерализации рынка услуг более чем в 70 секторах. В частности нашли компромиссные решения в строительном секторе. Согласовали подходы к регулированию валютных правоотношений, приняли программу либерализации каботажных перевозок и, надеюсь, скоро вернемся к обсуждению вопроса о снятии ограничений на доставку грузов из третьих стран.

Будущее ЕАЭС во многом зависит от способности наших государств находить баланс внутренних и глобальных интересов для достижения общих целей развития. Эта работа невозможна без усиления роли Евразийской экономической комиссии, расширения ее полномочий.

Только сильный наднациональный орган позволит избежать торговых недоразумений, отказаться от политики поддержки исключительно отечественного производителя в ущерб интересам партнеров, а вместо этого прийти к действенному поиску решений, направленных на углубление кооперационных связей, создание совместных производств, реализацию региональных инфраструктурных проектов, которые сейчас находятся в поле зрения нашего Союза. 

Три вопроса в тему

Татьяна Валовая, член коллегии (министр) по основным направлениям интеграции и макроэкономике Евразийской экономической комиссии: 
— В рамках панельной дискуссии ее участникам было предложено ответить на три вопроса в тему. Первый — кто является предпочтительным торговым партнером для ЕАЭС? Вариант номер четыре предполагал ответ — «все регионы равнозначные». Можно было воспользоваться именно им, но так поступил только 41% аудитории. На мой взгляд, очень важно, что в пользу Европейского союза высказалось 26,5%, тогда как за Китай — лишь 11%. В то же время за вариант «Китай и другие государства Азиатско-Тихоокеанского региона» проголосовало около 21%. Наверное, наше торгово-экономическое сотрудничество действительно не должно ограничиваться Китаем. Правильно, что в него вовлекаются и АСЕАН, и Индия, и Иран, и другие страны. 
Второй вопрос — как создание Евразийского экономического союза влияет на процесс встраивания экономик государств в глобальную экономическую систему? Только 5% аудитории считает, что препятствует. Практически две трети, 62%, полагает, что способствует. А одна треть (32,4%) думает, что не оказывает никакого влияния. Мне кажется, это очень большой потенциал. Нужно работать и от лица ЕАЭС предоставлять дополнительные стимулы для встраивания в мировую экономику.
 И, наконец, третий вопрос — есть ли у Евразии потенциал для собственного мегарегионального проекта? Подавляющее большинство, 85%, ответили, что есть. По-моему, это очень интересный итог дискуссии.
Логотип Вестник Строительство