Возвращение ростовского конструктивизма

Возвращение ростовского конструктивизма

Принципы архитекторов-конструктивистов могут быть востребованы при реконструкции центральных кварталов

В Ростове-на-Дону готовится к изданию первая монография-путеводитель, посвященная архитектуре конструктивизма — короткой, но очень насыщенной странице архитектурной истории города. Достаточно сказать, что театр имени Горького — самый знаменитый памятник ростовского конструктивизма — признан шедевром во всем мире, а всего в Ростове несколько десятков памятников той эпохи. К сожалению, многие из них, такие как жилые комплексы архитектора Михаила Кондратьева в центре города, сегодня находятся в плачевном состоянии, хотя обладают высокой ценностью и как архитектурное наследие, и как образец качественных градостроительных решений.

Для автора монографии-путеводителя — доцента Института архитектуры и искусств ЮФУ Артура Токарева — работа над книгой стала продолжением его кандидатской диссертации «Преемственность в архитектуре и градостроительстве Ростова-на-Дону 1920-1930-х годов». Артур Токарев известен и как популяризатор конструктивистского наследия: он был организатором ряда экскурсий по памятникам этой эпохи, и человеком, немало сделавшим для признания их объектами, охраняемыми государством. По его мнению, наследие ростовского конструктивизма может быть востребовано и сегодня, хотя прежде всего необходимо, чтобы и городские власти, и жители увидели в этой архитектуре градостроительную ценность.


Комплекс жилых зданий возле ликеро-водочного завода
на углу пр. Буденновского и ул. Лермонтовской

— Какова была основная причина, из-за которой вы взялись за книгу о ростовском конструктивизме?

— Одна из задач книги — повернуть горожан лицом к архитектуре этого периода. Классическую архитектуру ростовчане — во многом благодаря исследователям-краеведам — знают и любят, а советская архитектура не только практически не исследована, она еще чаще всего не воспринимается горожанами как ценность. Даже такие шедевры, как театр Горького,
признанные памятниками мирового уровня, у обычных людей зачастую вызывают недоумение. Что говорить о рядовой архитектуре двадцатых, которая к тому же часто не очень высокого качества.

— Какие основные меры необходимо, на ваш взгляд, предпринимать для сохранения памятников ранней советской архитектуры?

— Прежде всего нужно готовить экспертные заключения и ставить эти объекты на охрану — это единственное, что может их спасти. Но тут тоже возникают свои сложности, потому что областное министерство культуры иногда ведет двоякую политику — то очень жесткую, то очень мягкую. Кроме того, у них катастрофическая нехватка кадров для проведения необходимых работ. Но и это не дает гарантий, потому что выявленные объекты могут неожиданно исчезать из списка. К сожалению, зачастую отношение властей и девелоперов к этим памятникам таково: они мешают строить.

— С чем, на ваш взгляд, связано это пренебрежительное отношение к архитектуре конструктивизма?

— Оно появилось не сегодня, даже в период конструктивизма рядовую архитектуру того времени называли «коробчатой». Причины этого ясны: в годы индустриализации была тотальная экономия дефицитных материалов — цемента и металла. И форма здания была максимально упрощена, рациональна. Например, в районе Сельмаша на рубеже 20-30-х годов был построен большой жилой поселок, в довольно приличном состоянии сохранилось около 70 домов. Этот поселок имеет безусловную градостроительную ценность, а домам надо придать статус охраняемых государством. Но если мы возьмем конкретные объекты, то увидим плохое качество кладки, штукатурных работ. И здесь я с трудом представляю, какие нужны доказательства, чтобы убедить людей, что это памятник. Другое дело, что в советское время была определенная культура эксплуатации зданий. Теперь же по закону, если здание не является памятником, при капитальном ремонте с ним можно делать все что угодно, вплоть до полного изменения архитектурного облика, — и это порождает дикие ситуации. Например, несколько лет назад на ул. Пушкинской небольшой конструктивистский жилой дом был преобразован в «необарокко».

— Каковы основные угрозы для ростовской конструктивистской архитектуры?


— Они мало отличаются от того, что происходит с памятниками других эпох. Сплошь и рядом жильцы переделывают внешний вид зданий исходя из простых соображений: дом грязный, в плохом состоянии, что тут ценного? Если брать архитектуру конструктивизма, то очень многие здания были оштукатурены, хотя изначально использовался силикатный облицовочный кирпич, достаточно дорогой для своего времени материал. Добавьте к этому металлопластик, сплит-системы, балконы-скворечники — получится ужасающая картина. Возьмем для примера дом Михаила Кондратьева на углу Буденновского и Лермонтовской — выявленный объект культурного наследия, который специалисты давно признали шедевром. Он находится на охране, но это не мешает делать по его фасаду двухуровневые пристройки. В таком же состоянии находится комплекс «Новый быт» на Суворова/Соколова. Давайте посмотрим и на театр Горького — он тоже в ужасающем состоянии. Зеленый театр разломали, заменили остекление пилонов на алюминий, полностью изменив рисунок профилей, поставили тонированное стекло — архитектура перестала «дышать». Тут ведь есть еще и этический вопрос: все это делают известные архитекторы, имеющие лицензии на работу с памятниками.

— Сколько зданий конструктивистской эпохи в Ростове уже признано архитектурными памятниками?


— 10-15 объектов, не более. Это прежде всего театр им. Горького — памятник федерального значения, Лендворец, два «дома-гиганта» — на Профсоюзной и в квартале Соколова — Красноармейская — Ворошиловский, в Ленгородке, два дома Михаила Кондратьева — на Буденновском и Суворова. Также подавались документы на очень интересный дом архитектора Эберга по Ворошиловскому, 8. Но можно совершенно смело вносить в список охраняемых десятки зданий, хотя и здесь, конечно, есть свой предел, потому что чрезмерные охранные функции мешают развиваться городу как сложной среде.

— Не могли бы вы привести примеры того, с какими сложностями вы сталкивались при постановке памятников конструктивизма «на охрану»?

— Наиболее показательный пример — комплекс зданий ЦГБ. Его автором является Пантелеймон Голосов, один из ведущих московских архитекторов своего времени.
У нас была настоящая битва за этот памятник, который оказался в плачевном состоянии и снаружи, и внутри. Администрация больницы вместе с городом заказали проект реконструкции, который не учитывал того, что это выявленный объект культурного наследия, после чего началась их тяжба с министерством культуры области. Эта битва шла до тех пор, пока мы не сделали экспертное заключение — первое за всю историю Ростовской области. Экспертизу пришлось заказывать мне лично, и только так удалось спасти памятник. К счастью, экспертом выступил выпускник нашего института, поэтому она обошлась бесплатно, но вообще это очень дорогое удовольствие. Хотя даже экспертное заключение и внесение в реестр в наше время ничего не гарантируют.

— Какие интересные для изучения архитектурной истории Ростова факты вы обнаружили во время работы над книгой?

— Готовя материалы для книги, я общался с жильцами домов, построенных в двадцатые годы; меня интересовало, чем жил тот или иной дом в те времена. К сожалению, об этом периоде сейчас существует много стереотипов — мы пытаемся зачеркнуть все положительное, что было тогда. Одна из основных задач, которая ставилась в 20-е годы, — это улучшение бытовых условий жителей, обобществление быта. Но причины были не только идеологические — были и сугубо практические соображения, потому что надо было создавать прачечные, детские сады, библиотеки, клубы и прочие места коллективного пользования. Это освобождало людей, прежде всего женщин, для культурной и производственной деятельности. Кроме того, отсутствие частной собственности на землю давало прекрасные возможности для создания благоприятной городской среды. Многие западные архитекторы сегодня говорят, что тогда было время уникальных возможностей, потому что отсутствие частной собственности на землю позволяло решать крупные градостроительные задачи, вплоть до строительства новых городов. Сравните конструктивистские жилые комплексы с дореволюционными доходными домами с дворами-колодцами, сейчас ведь происходит то же самое: застройщики стремятся вырвать кусок земли и воткнуть в него «свечку». Кроме того, уже тогда были жесткие строительные нормы, в том числе по инсоляции, строительство контролировал Донской отдел здравоохранения. Например, первый проект «Нового быта» на Соколова/Суворова был изменен только по той причине, что часть квартир получила северную ориентацию. Поэтому жизненная среда формировалась совершенно своеобразно: архитекторы создавали такое пространство, которое стимулировало социальные контакты. Общение было очень плотным: дворовое пространство играло роль клуба, парка культуры и отдыха, а летом, когда было жарко, жители даже выносили из квартир матрасы и спали во дворах. На Западе сейчас как раз пытаются создавать такую архитектуру, которая снимала бы барьеры и стимулировала коллективное общение.

— Как наследие конструктивизма может быть использовано — или уже используется — современными ростовскими архитекторами?

— Философ Анри Лефевр говорил, что всякое общество производит собственное пространство. Наша архитектура того периода отличалась от западной своей социальной направленностью, это были типы зданий, которых не было нигде в мире. Сейчас мы встроены в совершенно другой социальный формат — у нас продолжается период дикого капитализма. Но с точки зрения эстетики, наследие конструктивистов может быть востребовано. Например, такие ростовские архитекторы, как Александр Стадник или Георгий Иванов, — это убежденные модернисты по своей стилистике, для них архитектура авангарда — это пример для подражания. Вместе с тем есть смысл обратить внимание и на принципы застройки, которые использованы, например, в домах Кондратьева или «домах-гигантах». Такая «тканевая» застройка при высотности 5-7 этажей дает такую же плотность, как многоэтажная, и это совершенно другое качество городской среды. Такой подход позволил бы сохранять в центре Ростова не только памятники, но и фоновую застройку, потому что точечное строительство в центре — это градостроительное преступление. Но такими проектами, увы, практически никто не занимается.

— В свое время вы организовывали экскурсии по памятникам ростовского конструктивизма. Получит ли продолжение этот проект?

— Да, экскурсии могут и должны иметь продолжение. Для этого пока есть все необходимое — конструктивизм в Ростове и интересующиеся этим горожане, правда, большинство из них — это архитекторы.

— Можно ли надеяться на создание музея ростовского авангарда, например в рамках сотрудничества с фондом «Русский авангард»?

— Очень интересная идея. С удовольствием подключился бы к ее реализации. Возможно, выход монографии-путеводителя будет первым шагом к этому.
Логотип Вестник Строительство