Барт Голдхорн: «Расстаться с прошлым так, чтобы было будущее»

Барт Голдхорн: «Расстаться с прошлым так, чтобы было будущее»

Голландский архитектор и издатель Барт Голдхорн живет и работает на два дома — в Москве и Амстердаме

Голландский архитектор и издатель Барт Голдхорн живет и работает на два дома — в Москве и Амстердаме. На протяжении 15 лет на страницах журнала «Проект Россия» он не устает анализировать, искать и предлагать варианты решений сложных архитектурных задач, которые основаны на европейском опыте. Исследовав особенности застройки массового жилья в России, он утверждает, что использование проектов повторного применения может помочь развитию отрасли. Однако их внедрение упирается в устаревшие технологии и производства. В интервью «Вестнику» Барт Голдхорн призывает перейти от крупнопанельного домостроения к более гибким технологиям мелкосборного строительства, а также поменять подход к проектированию жилья.

— Сегодня в строительном сообществе наблюдается устойчивый интерес к сфере массового жилья. Каковы принципиальные отличия проектирования многоквартирных домов на Западе и в России?

— В первую очередь здесь необходимо говорить о строительных технологиях и производстве. Процесс индустриализации строительства велся сначала в Европе, где панельное строительство было широко распространено после войны. Однако со временем госфинансирование строительства стало уменьшаться, к тому же потребители были недовольны качеством строительства. Без поддержки государства и рынка заводы крупнопанельного домостроения не смогли себя обеспечить заказами. Одновременно в промышленности проявился более тонкий подход к стандартизации. В частности, в автомобильной промышленности ни один завод не производит целиком машину: есть много маленьких фирм, которые производят элементы, а завод только собирает. В строительстве произошел переход от крупнопанельного строительства к мелкосборному, начали более гибко применять детали, увеличилась их номенклатура. Новые архитектурные системы открыли огромные перспективы для архитекторов, и это позволило разнообразить жилую архитектуру.

В бывшем СССР индустриализация строительства началась с подачи Хрущева, который ссылался на западный опыт. С 60-х годов появилась идея типового жилья, и с тех пор, в общем-то, принципиально ничего не менялось в технологии.

— Почему строители сейчас не отказываются от технологии крупнопанельного домостроения?

— Сами по себе строительные площадки — это по сути маленькие заводы, которые направлены на выполнение одного конкретного проекта и производство одного продукта. Строительная площадка развивается каждый раз на новом месте, поэтому очень сложно обеспечивать максимально эффективную работу. Поэтому в такой ситуации удобнее продолжать панельное домостроение, ведь оно подразумевает небольшое количество деталей и очень простую логистику. И сейчас новый толчок развития такому строительству дает мировой финансовый кризис. Такие дешевые дома строятся до сих пор не потому, что затрачивается меньше материалов или потребляется меньше труда, а потому что их легче реализовать.

Поэтому сейчас мы имеем ситуацию, когда существует социалистический способ строительства и рыночная экономика. И получается так, что человек должен платить «элитную» цену за типовой продукт. Считайте, что потребитель покупает «Жигули» по цене «Мерседеса».

— По вашему мнению, какую жилищную схему можно было бы с вероятным успехом применять в России?

— Типология относится к устройству пространства и указывает на качественный уровень жизни населения. Элитный дом расположен в хорошем месте, в центре города, у него большой метраж квартир. Социальное жилье представляет собой маленькую квартиру, которая расположена в менее престижном районе. Но в Европе по качеству строительства и архитектуры он никак не отличается от неэлитного жилья. Современный российский девелопер мыслит категориями: элитное жилье, социальное, эконом-класс, бизнес-класс на основе качества строительства… В Европе мы не понимаем, что это такое. Там типология жилья напрямую связана с архитектурой и ее организацией. В Европе выделяют частный дом, потом дуплекс — два дома вместе; затем таунхаус — это блокированные дома, где есть у каждого участок. Следом идут многоэтажные дома с подъездами.

— Как вы оцениваете повышенное внимание к малоэтажному, в частности коттеджному строительству сегодня?

— В Голландии самый популярный тип — блокированные дома (таунхаусы). Это семейное жилище, как правило, для однородной социальной прослойки потребителей. Доля таунхаусов в Голландии достигает 35%. Очень экономное жилье с точки зрения процесса строительства и удобное для жителей, потому что у каждого есть своя территория. В этих домах плотность не очень большая. Хотя модифицируя их, можно достигнуть сравнительно большей плотности.

Что касается малоэтажного строительства в России, то иметь свой дом — это, конечно, привлекательно. Но для этого нужно перестроить все, всю страну — здесь мешает наследство советского градостроительства, которое было ориентировано на создание крупных городов. Надо, наверное, вырабатывать свою типологию, которая учитывает историческую реальность.

— Как вы относитесь к «проектам повторного применения»? На ваш взгляд, насколько актуален сегодня для России этот способ минимизации стоимости жилья?

— Это интересный вопрос возвращения к советскому опыту 20–50 годов. Для выставки, которая была подготовлена в рамках биеннале в Роттердаме, мы провели исследование и сравнили, как строится жилье в Голландии и в остальном мире. Выяснилось, что большинство жилья в мире строится на основе стандартных проектов, особенно в таких развивающихся странах, как Китай, Бразилия и Россия. Просто ставится несколько домов на участке, чтобы его заполнить. Это очень быстро, дешево, даже если эти дома не производятся на заводах. В Китае, например, в условии инвестиционного контракта значится, что инвестор должен в тот же год начать строительство, иначе потеряет участок. В Голландии, где все жилье строится на основе индивидуальных проектов, от идеи строительства до сооружения объекта проходит в среднем 7,5 лет, потому что в процесс включены инстанции, муниципалитет, пожарники, девелопер, общественные организации, жители и т.д.

Кроме того, для разнообразия в проект приглашаются разные архитекторы. Задумайтесь: в один из проектов привлекли 24 зарубежных архитектурных бюро, и каждое из них делает проект одного дома. Я считаю, что это безумие! Потрачены огромные деньги, а в итоге за такое расточительство платит человек, который покупает квартиру…

Голландский вариант вряд ли заработает в России. Он слишком тяжел, сложен и затратен, включает очень много согласований, а это уже значительно снижает эффективность. Проекты повторного применения — это золотая середина между индивидуальным и типовым проектированием.

Но здесь, я считаю, что технология крупнопанельного домостроения, существующая в России, устарела.

Нужно строить не заводы по производству типовых домов, а разнообразные здания из типовых деталей, изготовленных на заводе. Это даст не только снижение затрат на строительство и улучшение качества, но еще большее разнообразие. Мы можем делать, действительно, проекты, которые соответствуют потребностям человека, девелопера и так далее. И самое важное, мы можем строить другие города. Если мы говорим о строительстве жилья, то не просто говорим о каком-то количестве квадратных метров, эти дома создадут определенную городскую среду.

— Каким образом?

— Исследования современного состояния российских микрорайонов приводят к неутешительным выводам. После появления капитализма в России произошел переход от общественного к частному. Разница в доходах населения и ухудшение криминальной ситуации привели к тому, что люди ставят решетки на окна, отгораживаются от общего пространства. Человек не любит и чувствует себя некомфортно рядом с большим количеством машин, заполняющих общественную территорию. Следующий шаг, который заметен в новых проектах, — поставить забор. Показательный пример — Варшава: уже вокруг 400 жилых комплексов поставлены заборы, и ты идешь по улице и видишь только их. Никто не проектирует «ничейные» пространства между домом и улицей, между границей участка и улицей. Разве это город?

В нашем проекте для роттердамской биеннале мы предложили проектировать новые площади города, используя определенные ограниченные размерами участки. Тогда проектируется весь участок, а не только дом. Этот расширенный проект можно применить в разных местах, осуществляя его через общую систему стандартов.

Это как размер обуви: когда нет стандарта размера обуви, тогда ты идешь к сапожнику, и он делает изделие на заказ. Он подгоняет его точно под твой размер, предлагая 10-20 вариантов дизайна — не больше. Для массового производства используется система стандартов, и любой обувной завод производит всю линейку размеров каждой модели. И люди покупают в магазине что-то более подходящее им, не испытывая недостаток в многообразии. И, как ни странно, мы применяем стандартизацию во всех областях производства, кроме архитектуры.

Дело в том, что слово «стандарт» в отношении архитектуры до сих пор ругательство: у людей оно ассоциируется с крупнопанельным домостроением. В нашем проекте все не так: мы фиксируем только один аспект — размер участка, а вариантов проектов повторного применения может быть много. Это может быть интересно архитекторам, которые заранее могут предлагать готовые решения, на основании стандартов выпускать каталоги. Другими словами, нужно на уровне дизайна и проектирования вырабатывать множество прототипов (со строгим ограничением по размеру участка), которые можно применять на разных территориях.

В принципе все проекты могут путешествовать по всему миру — ограничения на их распространение накладывают лишь климатические различия. Когда первый такой участок с жильем будет построен, будет известна смета, за счет каких технологий можно ее оптимизировать, и он будет уже согласован — и второй участок будет уже дешевле. Таким образом, нужно только один раз инвестировать, придумать — и вперед.

Чтобы изменить существующую систему, нужно полностью перестроить строительный процесс. Находить новых поставщиков невыгодно подрядчикам. Это неинтересно и девелоперам, потому что затраты на первый дом нового поколения будут всегда выше, чем на последний дом старого поколения. Должна быть соответствующая политика со стороны государства, понимание вложений в инновации, пилотные проекты домов нового поколения.

— Что еще может помешать применению этих стандартов в России?

— Нужно изменить строительные стандарты, которые ограничивают возможности градостроительства. Для сравнения: 16-этажные панельные дома, разрозненно стоящие на участке, дают такой же выход площадей, как и при периметральной 9-этажной застройке. Однако по нормам инсоляции последний вариант не проходит. Хотя, на мой взгляд, гораздо лучше компактная нижнеэтажная застройка, особенно на юге России, где, наоборот, нужно прятаться от солнца. Пусть не будет в каждой комнате солнца, но зато комнаты станут более комфортными, будут решены проблемы безопасности территории, нет забора, потому что дом стоит по периметру.

Во-вторых, самое важное, но самое сложное — это реформа строительной индустрии от вертикально организованной структуры к горизонтально организованной, где нет компаний, которые включают в себя и производителя строительных материалов, и строительные компании, и девелоперов, и продавцов жилья.

С одной стороны, есть девелоперы, архитекторы, потребители, а с другой — подрядчики и производители строительных материалов, — и потребители имеют свободу выбрать тот продукт, тот материал и те услуги, которые ему нужны.

Конечно, проекты, о которых я говорил, невозможно реализовать без консолидированной жилищной политики муниципалитета и новых градостроительных концепций.

Досье

Барт Голдхорн — архитектор и издатель. Родился в 1963 году в Девентере, Нидерланды. С 1981-го по 1989 год учился на архитектора в Дельфтском архитектурном университете. С 1985-го по 1988 год являлся соредактором журнала по теории и истории архитектуры OASE. В 1991-м создал архитектурную студию OSA в Амстердаме: несколько объектов на севере Голландии были построены по проектам OSA. В 1993 году получил стипендию Fonds voor Beeldende Kunst, Bouwkunst en Vormgeving в Амстердаме, предназначенную для годичного проживания в Москве. В 1995 году получил грант от IKEA Foundation на выпуск журнала «Проект Россия» — двуязычного издания о российской архитектуре, урбанизме и дизайне.

Первый номер журнала вышел в сентябре 1995 года. До сегодняшнего дня является издателем «Проекта Россия», ставшего ведущим российским профессиональным изданием по архитектуре. В 2000 и 2001 годах совершил лекционный тур Homo Ludens по 16 городам России, посвященный голландской архитектуре и урбанизму. С 2001 года является соиздателем журнала «Проект Классика» — журнала о классических произведениях архитектуры и дизайна, а также издателем журнала «Проект International)) — русскоязычного издания о зарубежной архитектуре, урбанизме и дизайне. В 2008 году Барт Голдхорн был соучредителем Московской архитекурной биеннале, с этого же года является ее куратором. В 2009 года был сокуратором архитектурной биеннале и в Роттердаме. В 2009 году Голдхорн вместе с фондом «Русский авангард» создал премию «Авангард» на звание лучшего молодого архитектора России.

Логотип Вестник Строительство